Простой советский парень
(Из книги дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР,
первого Почетного доктора МГУЛ П. Р. Поповича)
Для полета в космос искали горячие сердца, быстрый ум,
крепкие нервы, несгибаемую волю, стойкость духа,
бодрость, жизнерадостность.
Ю. А. ГАГАРИН
Путь в Космос
…Когда мир облетела весть о запуске в Советском Союзе первого искусственного спутника Земли, в Оренбургском училище летчиков, где учился Юрий Гагарин, был как раз разгар полетов.
Многое, наверное, вспомнил тогда Юрий Гагарин. И в первую очередь учителя физики Саратовского индустриального техникума Николая Ивановича Москвина, который первым натолкнул его на мысль о космическом путешествии. В техническом кружке, руководимом Москвиным, Юрий читал ребятам свой доклад о Константине Эдуардовиче Циолковском и его учениках, о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях. То был 1951 год, когда Юрию Гагарину исполнилось уже семнадцать лет, период, когда человеку более всего хочется мечтать. А в небе уже летали реактивные самолеты, о которых говорил К. Э. Циолковский.
Все годы учебы в техникуме, пока была возможность, Гагарин занимался в кружке Москвина. В 1954 году (ему уже шел двадцать первый год) Юрий решил учиться одновременно и в аэроклубе.
К этому же времени относится и еще одно событие, связанное с космосом. В одном из журналов был опубликован научно-фантастический рассказ о старте межпланетного корабля, одним из членов экипажа которого был земляк Юрия из Смоленска. Дата старта корабля — 1974 год... Не так уж и далеко...
Юрий не знал, что ему предстоит первым шагнуть в космос, и значительно раньше.
И в училище, и на Севере, куда он приехал служить вместе с товарищами по учебе в Оренбурге, Юрий много думал о космосе.
Совершенствовали свое мастерство будущие космонавты. Запуски спутников продолжались. За этими событиями внимательно следили советские люди, особенно в авиации.
По-разному люди шли в космонавтику. Юрий Гагарин шел к ней целеустремленно. Об этом говорит хотя бы тот факт, что уже в 1959 году, после запуска ракеты в сторону Луны, он написал рапорт командованию с просьбой направить его на подготовку к полетам в космос.
Другие рапортов не подавали и даже не мечтали о том, что им посчастливится встретиться с космосом, а впервые подумали об этом только после предложения отборочной комиссии. Среди последних был и я, хотя в разговорах с друзьями космическая тема была частой гостьей. Но уж когда предложили, тут я сделал все, чтобы никоим образом меня не отправили обратно….
Перед стартом
В 5 часов 30 минут Евгений Анатольевич Карпов решительно вошел в спальню потряс Гагарина за плечо.
— Юра, пора вставать...
Гагарин встал. Тотчас же поднялся и Титов, напевая шутливую песенку. Это первая победа психологов: музыка стала потребностью. Доктор удовлетворенно кивал — космонавты были бодры. Предполетная программа выполнялась пунктуально.
Физзарядка и — завтрак. Космонавты с удовольствием отведали мясного пюре, черносмородинного джема, черного кофе. Выдавливая очередную тубу, Юрий не сдержался от шутки:
— Такая пища хороша только для невесомости — на земле с нее можно протянуть ноги...
Давно заметили, что время на Байконуре бесконечно, а сутки растяжимы до сорока часов. Заседание Государственной комиссии, начавшееся рано утром, было очень коротким. Все доклады инструкторов, инженеров сводились к скупым фразам: «Замечаний нет, все готово», «Вопросов нет, можно производить пуск».
В рапорте людей, отягощенных непомерными заботами, не было веселой задористости победителей. После заседания было подписано полетное задание номер один космонавту Юрию Гагарину.
Облачать в скафандр сначала стали Титова, а Гагарина — вторым, чтобы меньше парился: хотели избежать излишней утомляемости (вентиляционное устройство скафандра можно было подключить к источнику питания только в автобусе). Экипироваться Гагарину помогал выдающийся советский парашютист Николай Константинович Никитин.
Когда Юрий был одет, работники космодрома попросили у него автографы. Юрий удивился, что к нему обращаются с такой просьбой. Он еще не знал цену своей подписи. Два дня назад, когда у него попросили автограф, ему показалось, это была шутка.
Космонавты в сопровождении медиков вышли из домика — их встретил Сергей Павлович Королёв. Главный был деловит и сосредоточен и вместе с тем выглядел усталым и озабоченным, — видимо, сказывалась бессонная ночь. «Он дал мне несколько рекомендации и советов, которых я еще никогда не слышал, и которые могли мне пригодиться в полете. Мне показалось, что, увидев нас и поговорив нами, он стал несколько бодрее...» (Ю. Гагарин). Сергей Павлович был краток и точен, говорил афористично, но его слова были для «узкого круга».
Ю. А. Гагарин в Лестехе (29 октября 1964 г.)
У микрофона ректор МЛТИ А. Н. Пименов.
Через несколько минут специальный автобус голубого цвета, мягко открыв двери и поглотив космонавтов, направился к стартовой площадке...
Гагарин стеснительно вышел из автобуса. Многие из тех, кто был на космодроме, уже знали его лично, всех охватило волнение. Каждый хотел на прощание обнять Юрия. Андриян Николаев, забыв впопыхах, что Гагарин уже в гермошлеме, бросился целовать Юрия, стукнулся лбом о козырек, но, потирая ушибленное место, потянулся вновь, все-таки осуществив свое намерение.
После доклада председателю Государственной комиссии Юрий Гагарин сделал заявление для радио и печати.
— Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты...
Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос... Назовите мне большую по сложности задачу, чем та, что выпала мне. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим. И если тем не менее я решаюсь на этот полет, то только потому, что я коммунист, что имею за спиной образцы беспримерного героизма моих соотечественников — советских людей...
Яркие лучи солнца весело освещали стартовую площадку, высекали на сосредоточенных лицах ученых, инженеров, механиков, медиков напряженные, выстраданные улыбки. Через три дня Юрий Алексеевич напишет:
«Погода благоприятствовала полету. Небо выглядело чистым, и только далеко-далеко жемчужно светились перистые облака.
— Какое жизнерадостное солнце! — воскликнул я».
На железной площадке перед входом в кабину Гагарин приветственно поднял обе руки: он прощался с теми, кто оставался на земле. До скорой встречи!
Поддерживаемый врачом и ведущим конструктором корабля «Восток» Алексеем Ивановым, Гагарин скрылся в кабине. Внизу, заворожено задрав головы кверху, стояли Главный конструктор и Юрины друзья, все те, кто провожал его в полет. Трогательно и неостановимо историческое мгновение…
Наконец была объявлена пятидесятиминутная готовность. Обнаружена неконтактность входного люка, которая была быстро устранена.
Объявлена тридцатиминутная готовность. Титову разрешили снять скафандр и ехать на пункт наблюдения, где уже собрались все специалисты.
Фамилия человека, который первым покинет планету Земля, — Гагарин.
Возвращениe
Юрий Гагарин стал своим для всех народов земного шара. Но больше всего волновалась и переживала за него, конечно же, Родина.
Посадка — самый ответственный этап космического полета: ошибка метр в секунду при скорости восемь тысяч метров в секунду отклоняет точку приземления на целых полсотни километров.
«Когда расчетное время истекло, и «Восток», по нашим сведениям, приземлился, мною овладело какое-то странное чувство: не было четкого понимания, что делать дальше.
Было тяжело, было трудно, было напряженное ожидание, были волнения, терпение — и вдруг все разом кончилось. По инерции хотелось продолжать ту, а работы-то и не было» (Константин Феоктистов).
Первая четверка советских космонавтов:
Ю. А. Гагарин, П. Р. Попович, Г. С. Титов, А. Г. Николаев
Обгоревший шар ударился о вспаханную почву — поле колхоза «Ленинский путь», в тридцати километрах юго-западнее города Энгельса, неподалеку от деревни Смеловки.
Первой, кто увидел Юрия Гагарина, была Анна Акимовна Тахтарова. Она и известна всем как человек, который первым встретил космонавта, вернувшегося из космоса.
— Оторопь меня взяла — очень уж странно тот человек был одет, не по-нашему, и появился-то он неожиданно — с ясного неба, словно снег на голову, — рассказывала она, через несколько минут придя в себя. — Потом гляжу: человек улыбается. И до того душевная у него улыбка, что весь мой страх как рукой сняло… Забеспокоилась я, может, голоден, думаю, хотела молочком попоить. Отвечает так вежливо, а улыбку свою не прячет, что сыт, дескать, беспокоиться не надо. Вот хорошо бы позвонить. Оглядела я округу, а к нам уже едут, бегут люди, поди, видели, как он с неба свалился. Военные подъехали, что на привал у нас в поле остановились».
Немного спустя спортивный комиссар Иван Борисенко, который находился в специальной группе поиска, просил Гагарина предъявить удостоверение. Потом, записав все необходимые сведения, проверил опознавательные знаки космического корабля, на котором была надпись «Восток-СССР», и зарегистрировал три абсолютных космических рекорда: продолжительности полета — 108 минут, высоты полета — 327 километров, максимального груза, поднятого на эту высоту, — 4725 килограммов.
К месту приземления прибыла группа военных, и старший, майор Гасиев, осмотрев профессиональным взглядом место приземления, подошел к Юрию Алексеевичу Гагарину. Как и положено, космонавт отрапортовал по всей форме:
— Товарищ майор, космонавт Советского Союза старший лейтенант Гагарин выполнил...
Майор, не дослушав, поднял свою руку, останавливая космонавта:
— Не надо рапорта, Юра, ты уже майор!
В устах Гасиева это прозвучало значительнее, чем если бы Гагарину присвоили чин генерала. Соблюдая субординацию, Гасиев приложил руку к головному убору и тут же, влекомый чувством войскового братства, протянул Юрию Алексеевичу свою фуражку. Космонавт принял этот дар как выражение искренней дружественности и признания равноправия. Фуражка офицера — бесценная реликвия — с того дня хранилась в семье Гагариных.
На месте приземления установили столб со словами: «Не трогать! 12.04.61 г. 10 час. 55 мин. мос. вр.».
Гагарин осмотрел внутреннее оборудование корабля, его состояние после прохождения плотных слоев атмосферы. Майор Гасиев, понимая, что всякое государственное имущество надлежит сохранять, выставил у космического корабля пост.
На военной машине Гагарин в сопровождении Гасиева прибыл в расположившееся на привал подразделение и немедленно позвонил в Москву, доложил о благополучном приземлении и выполнении первого космического полета. Затем космонавт пожал руку всем, кто его встретил на поле.
— Так вот: травм и ушибов не имею, — сказал он Гасиеву. Майор его обнял и расцеловал.
— Надо сказать нашим людям о полете.
— Раз надо, так надо!
Это был первый митинг на родной планете после возвращения Юрия Алексеевича из космического полета.
По радио передали: космический корабль «Восток» произвел успешную посадку в заданном районе. Летчик-космонавт майор Гагарин сообщил: «Прошу доложить партии и правительству, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею».
Прибыли представители печати. Всем хочется задать вопрос. Вопросов много, на космонавта обрушивается град просьб — можно растеряться, согнуться. Гагарин по собственной инициативе их группирует.
— Какое небо в космосе?
— Темное, товарищ, очень темное.
— А Земля?
— Голубоватая, как большой шар. Замечательная картина...
«Среди нас он всегда был первым, — писали позднее летчики-космонавты СССР. — Первым шагнул он в таинственный и суровый космос. Первым показал, каким должен быть летчик-космонавт, человек новой героической профессии, показал, как себя вести при встрече с неизведанным и загадочным миром. Первым он оставался и после своего исторического полета. Он был для нас примером.
Такие не умирают. Такие живут вечно, даже тогда,
когда их нет среди нас».
Управление по СМИ и связям с общественностью,
Интернет Центр